пре: ничего не значит, ни на что не расчитываю и не претендую. фактически вникуда и очень коротко.

----

Стоя на краю, глядя куда-то за горизонт, в ее голове медленно, почти бесшумно текли потоки мыслей, стремясь куда-то в густую серую массу пейзажа, которое было так обычно для этого времени года. На щеках давно высохли слезы, кажется, лет двести тому назад. Впрочем, улыбка не появлялась на этом лице еще дольше. Локоны неподвижно, несмотря на сильный ветер, лежали на плечах, ткань на ней тоже не поддавалась никаким внешним раздражителям.

А внизу шли люди. Это было видно боковым зрением, головы она не поворачивала. Смотреть вперед, знаете ли, солидней. Так о чем это…люди. Пожалуй, это было чуть ли не единственное развлечение в теперешней жизни. Так уж повелось, не смотря ни на что все в них было разным… внешность, разумеется, виделась в последнюю очередь, но всегда любилось смотреть издалека…одежда, которая с каждым сезоном становилась изощренней в своем исполнении, лица, так неумело скрывающие свои эмоции согласно их правилам, души, в основной своей массе настолько переполненные хламом, что не было видно никаких ценностей и переживаний. И все это вместе куда-то шло, бежало и плелось, целовалось, ругалось матом, било морды и протягивало руки. Издавало звуки, передавая информацию, реже говорило, о многом. Но редко.

А кроме…Гранит под ногами. Гладкий, холодный. Настолько холодный, что впервые вступив на него холод молнией прошел до кончика носа. Оставив след до сих пор. Даже когда лучи закатного солнца после жаркого летнего дня нагревали камень, внутри него был вечный холод и пустота, которая притягивала к себе с бешеной силой. Еще солнце. Сейчас его не было видно из-за тумана, подобная погода полюбилась ей больше всего. В ясные же дни солнце, когда дню оставалось жить совсем немного, яростно било в глаза лучами, а красный диск буквально выжигал зрачки, пользуясь тем, что отвернуться или закрыть глаза было невозможно. И небо с ветром. Они радовали чуть больше всего остального. Дарили слезы дождя, которые иногда по песчинке уносили с собой, земле на память, смачивали губы после недели жары и приносили крупинки соли, с моря, которое не менялось, лишь отражая в себе небо.

И каждый день, на протяжении вот уже более двухсот лет (как же подозрительно медленно течет время…) это было все, что ее окружало. А она неподвижно провожала каждый новый день в могилу, все это время. Взгляд ее был устремлен в одно направление, куда-то на запад. Стоя в одной и той же позе, с идеальной осанкой, стояла она не шелохнувшись. А в голове все те же «Вы очаровательны!». И тысячи признаний, кисловаты любовной энергии и разочарования. Каменное сердце было ее оружием, камень и стал наказанием.

И вот, на протяжении тысячи лет, стоять ей над входом в храм науки статуей из камня высеченной, и мерить время сутками, годами и сотнями лет. Ей, отличной некогда в своем роде суккубу, покорившем тысячи сердец, но незнающей границ не полномочий, не способностей, ни свободы, которую так воспевает тьма, помалкивая о том, что все в этом мире относительно
----

относительно неновенький креатифчег, серенький, но почему-то захотелось выложить.